Доклад заместителя председателя Московского городского суда Д.А. Фомина на тему «Проблемы изоляции в зале судебных заседаний лиц, в отношении которых избирается или избрана мера пресечения в виде заключения под стражу»

Доклад заместителя председателя Общественной комиссии по взаимодействию с судейским сообществом г. Москвы – заместителя председателя Московского городского суда Д.А. Фомина на заседании комиссии, посвященном теме

«Проблемы изоляции в зале судебных заседаний лиц, в отношении которых избирается или избрана мера пресечения в виде заключения под стражу»,

Московский городской суд, 18 июня 2019 года

(выдержка из стенограммы).

Спасибо,  уважаемый Павел Николаевич, уважаемая Ольга Александровна, уважаемые члены комиссии и приглашенные гости!

Мой доклад будет посвящен проблеме, которая в последнее время активно обсуждается в средствах массовой информации и в органах государственной власти. Проблема, которая имеет право на существование и возникла не так давно, примерно 30 лет назад, и которая способна повлиять на объективность, справедливость судебного разбирательства, на отсутствие нарушений Конвенции о защите прав и свобод человека. Эта проблема обозначена в повестке сегодняшнего мероприятия – «Содержание в зале судебных заседаний лиц, в отношении которых избирается или избрана мера пресечения в виде заключения под стражу».

Сразу для членов комиссии могу сказать, что приглашены, пять председателей районных судов г. Москвы: Басманного, Мещанского, Пресненского, Тверского и Преображенского. Три суда: это Тверской, Мещанский, Преображенский полностью оборудованы светозащитными кабинами, то есть такими, какие мы видим в этом зале судебного заседания и в этих судах мы можем говорить о нахождении лиц в залах судебных заседаний именно в таких условиях. Что касается Басманного, Пресненского судов, то там есть залы, которые оборудованы такими же кабинами, но в основном так сохраняются те самые клетки, о которых идет речь.

Откуда взялась проблема? Я подготовил историческую справку и могу сказать следующее, что ни в нынешнем уголовно-процессуальном законодательстве, ни в Российской империи, ни в советском процессуальном законодательстве нет настоятельных требований для содержания лиц в защитных кабинах, клетках, заграждениях. Для простоты мы говорим о клетках.

О чем говорил Устав уголовного судопроизводства 1864 года? Подсудимый занимает в зале заседания назначенное ему место, а если состоит под стражей, то в присутствии суда оставляется под его охраной.

УПК РСФСР 1922 года: в назначенное для слушания дела время председатель открывает заседание, выявляет, какое дело подлежит рассмотрению, делает распоряжение ввести подсудимого. Подсудимый, находящийся на свободе, может быть взят под стражу при открытии судебного заседания или в течение такового лишь в том случае, если суд мотивированно в определении признает необходимость избрать ему меру пресечения в виде заключения под стражу.

Аналогичные нормы были в УПК РСФСР 1923 года, УПК РСФСР 1960 года, по которому долго в советское время работали суды: во время судебного разбирательства суд вправе избрать, отменить или изменить меру пресечения в отношении подсудимого, но нигде, еще раз подчеркну, не говорилось о том, что он должен помещаться в зале в некое защитное ограждение, в клетку.

Действующий УПК РФ формулирует примерно те же требования, более того, подчеркну, что такое понятие, как скамья подсудимых или подсудимого – вроде бы оно на слуху, для всех понятно и элементарно, мы его видели в художественных фильмах –  содержится в тексте УПК РФ всего в одном месте. Причем статья 5, которая дает основные определения всех понятий, содержащихся в УПК, вообще не содержит такого понятия, и только в статье о формировании коллегии присяжных заседателей упоминается такое понятие: присяжный заседатель занимает место на скамье присяжных заседателей, которая находится, как правило, напротив скамьи подсудимого. Вот единственное упоминание, в котором обозначено, что подсудимый в зале должен находиться на скамье подсудимых.

Если мы говорим о нынешнем положении дел в московских судах и в целом в Российской Федерации, то подсудимый, который не находится под стражей, занимает свое место рядом с защитником, как правило, за столами, которые стоят для адвокатов в зале судебного заседания. Если подсудимых много и за столами не хватает мест, то они занимают место на передних рядах, предназначенных для публики.

Откуда же появилась необходимость устанавливать защитные ограждения? Все мы еще помним: кто-то работал в судах в советское время, кто-то смотрел художественные фильмы («Без права на ошибку» и другие) –скамья подсудимых огорожена барьером, и нигде нет клеток. Впервые клетка была установлена в России при рассмотрении дела в отношении небезызвестного Андрея Чикатило. И мы понимаем, что, скорее всего, она была предназначена не для защиты от него публики, вряд ли уже он собирался совершать преступления, он хорошо охранялся. Скорее всего, это его охраняли от потерпевших, от возмущенных граждан, от тех, кто готов был его, по-простому сказать, на куски разорвать, потому что те преступления, в совершении которых он в итоге был признан виновным, чудовищны и поражают воображение. И это один из аспектов, о которых нам следует здесь поговорить и обсудить.

В дальнейшем в 90-е годы преступность в стране стала меняться, появились дела, по которым проходило несколько лиц, а в некоторых и несколько десятков лиц, в том числе в составе преступных сообществ, банд, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений. Возникло понимание того, что содержать таких лиц на скамье подсудимых, той самой, которая была ранее, без какого-либо контроля за возможностью их перемещения по залу, без возможности их контакта с лицами, находящимися в зале – с составом суда, с секретарем судебного заседания, с прокурором невозможно. В силу необходимости обеспечить их безопасность было выбрано такое решение – были поставлены те самые пресловутые клетки.

Являются ли они чем-то уникальным для мировой практики? Не уникальны, я не скажу, что это распространенное явление, но мы подобрали информацию о странах, в которых клетки использовались до последнего времени. До не недавнего времени это было в Армении и Грузии, там сейчас использование прекращено в связи с требованиями Совета Европы, Европейского суда. В Италии до сих пор они есть и используются при рассмотрении больших дел в отношении мафиозных, террористических групп. Сербия, Албания, Великобритания. Могу сказать про собственный опыт, мы с Ольгой Александровной были в 2013 году  в командировке по обмену опыта в Великобритании. Нас проводили в суды, мы лично видели клетки в Королевском апелляционном суде Лондона. Не знаю, существуют ли они до сих пор, но 6 лет назад они были. Что касается залов судебных заседаний в уголовном суде Лондона: там была установлена деревянная скамья подсудимых с защитным стеклянным ограждением и подсудимый независимо от того, находится ли он под стражей или нет, помещается на эту скамью, находится в кабине с судебным приставом.

Откуда возникла проблема, где появились нарушения, которые были установлены Европейским судом по правам человека, которые породили обсуждение этого вопроса. Статья 3 Конвенции о защите основных прав и свобод человека говорит, что никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечным или унижающем достоинство обращению или наказанию. Европейский суд по правам человека, рассматривая дела, в том числе, и против Российской Федерации, связанные с нахождением лица в ходе судебного разбирательства за металлическим ограждением, то есть в клетке, установил, что эта статья была нарушена и уже неоднократно принимал решения о выплате компенсаций лицам, которые находились под стражей в ходе судебного разбирательства.

Теперь я перейду к позиции судейского сообщества города Москвы, которую мы готовы выразить, озвучить перед Общественной комиссией и обсудить. Общее мнение состоит в том, что судьям по большому счету нет разницы в том, где находится подсудимый в ходе судебного разбирательства, если обеспечена безопасность всех участников судебного разбирательства, начиная от подсудимого, заканчивая профессиональными участниками – судьей, прокурором, адвокатом, секретарем судебного заседания. Как это обеспечивать – дело соответствующих служб и законодателя, который хочет эту проблему урегулировать.

Текст законопроекта, который был внесен на рассмотрение Государственной Думы, который в настоящее время возвращен для дополнительного обсуждения, звучит следующим образом: запрещается помещать подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в процессуальной зоне зала судебного заседания, а также использовать иные конструкции, препятствующие общению указанных лиц с адвокатом, защитником. Звучит категорично.

Мне кажется, что одним из первых вопросов нам следует обсудить следующий: при строительстве новых судов, при ремонте, при переоборудовании залов, в случае принятия этого законопроекта, нужно  устанавливать специальные конструкции в каких-то случаях, или мы говорим о том, что никогда и ни в каком случае ни один обвиняемый или подсудимый не должен быть помещен в некое защитное ограждение. Это первый вопрос. И первая проблема – проблема безопасности, которая будет звучать постоянно и которая тревожит судей, рассматривающих уголовные дела.

Меня несколько смутила необходимость законодательного регулирования этого вопроса. Я объясню почему, есть Приказ Министра внутренних дел, где четко и понятно сказано, что доставка в залы, не оборудованными защитными кабинами, запрещена. Если мы исключим из приказа этот пункт, то и законодательного регулирования не потребуется.

В зал, в котором нет клетки, приведут подсудимого, а вопрос размещения зависит от зала судебного заседания.  Даже в Москве еще, к сожалению, сохраняются тесные залы (Таганский, Хамовнический, Савеловский районный суды). Проблема с размещением будет разрешена, но давайте посмотрим на проблему безопасности. Приведу два примера из практики. Одно дело еще рассматривается, а другое рассматривалось в этом году Московским городским судом: резонансное дело Матякубова. Лицо было осуждено на Украине за убийство четырех женщин к пожизненному лишению свободы, все было доказано, решение вступило в законную силу, его выдали в Российскую Федерацию для уголовного преследования, у нас он обвинялся в убийстве пяти женщин на территории города Москвы и был признан виновным. Давайте обсудим и ответим вместе: вот есть человек, который пришел в зал судебного заседания, имея пожизненный срок лишения свободы, обвиняемый в убийстве пяти женщин, есть полный зал родственников, ему терять нечего – пожизненный срок он уже имеет. Мы его куда помещаем? Давайте ответим, я не готов ответить.

Мы его сажаем, сняв с него наручники (пристегивание наручников тоже приравнивается к пыткам, и подсудимый должен находиться в зале в свободном состоянии), на передний ряд небольшого зала судебного заседания. Хорошо, что в Московском городском суде мы еще можем его отделить, а залы в районных судах небольшие. Получается так, что за спиной подсудимого сидит муж или сын убитой, потерпевшие, рядом с ним секретарь судебного заседания – девочка, пришедшая после школы, учащаяся на первом курсе, ведущая протокол. Может он ничего не делает, мы не знаем, а может быть, сделает. Надо думать и решать.

Второй пример, в Московском окружном военном суде сейчас слушается дело в отношении банды небезызвестного Аслана Гагиева, на счету которой, по версии следствия, 44 трупа. 12 крайне опасных человек, мы понимаем, что по версии следствия и есть презумпция невиновности, но обвинение выдвинуто. Далее открытое заседание, там может быть 5-10, я не говорю соучастников – не будем нагнетать – родственников, друзей, помощников. Сколько нам нужно сотрудников конвойной службы, судебных приставов для того, чтобы обеспечить должный контроль за ними в зале судебного заседания. Тоже ответов у меня пока нет.

Могу привести китайский пример: в Китае тоже нет защитных кабин. Сочтете вы, что это лучше, я сомневаюсь – стоят жестко прикрученные к полу деревянные стулья с прямыми спинками, на которые садится подсудимый, его правая рука пристегивается к металлической перекладине стула, сверху на замок закрывается деревянная перекладина, рядом сидит полицейский. Весь судебный процесс он сидит в таком положении и отвечает судье, не вставая. Это пытка или не пытка?..

Вопрос в том, надо ли отходить от клеток? Надо, безусловно. Но что взамен? Взамен или всегда простой зал без ограждений со скамьей подсудимых, или давайте обсудим процессуальные и иные механизмы, технологии для обеспечения безопасности заседания. Если оно не будет безопасным, оно не будет ни объективным, ни справедливым, ни скорым.